Левый фронт больше не зовет на баррикады. «Наши претензии – не лично к Путину, а к власти в целом», – эту фразу лидер Левого фронта Сергей Удальцов повторял как мантру на пресс-конференции, состоявшейся в Петербурге 25 октября. Многозначительные слова для человека, в 2012 году возглавлявшего крайнее крыло антипутинской оппозиции и отсидевшего четыре с половиной года по делу о протестах в день инаугурации. Еще более многозначительным выглядит появление по правую руку от Удальцова журналиста Максима Шевченко, известного своими антилиберальными и пропутинскими взглядами.

 

---

Ничего личного

Разница между «несистемными» и «системными» оппозиционерами в России, как известно, состоит в том, что одни осмеливаются произносить имя президента, а другие ругают что угодно – Медведева, олигархов, мировой капитализм, – но не «лично Путина». Обновленный Левый фронт претендует на то, чтобы объединить непарламентских левых и одновременно – убедить системную КПРФ выдвинуть кандидатом на президентский пост «свежее лицо».

Возможно, смягчение критики в адрес Путина обусловлено желанием не отпугнуть потенциальных союзников. Однако это не объясняет появление рядом с Удальцовым Максима Шевченко. В то время, когда Удальцов «возглавлял массы» на Болотной, Максим Шевченко находился по другую сторону баррикад, выступая на Поклонной горе. Говоря о Путине, последний прибегает к сложной диалектике:

– Наполеон был интересный человек и политик. Для многих – от Байрона до Лермонтова – он был символом. Но его политика была хищной, империалистической, хотя в чем-то и прогрессивной. Путин – выдающийся политический деятель. Сильный, умный, современный! Но выстроенная им система, со всеми ее достижениями, зиждется на песке.

Соратник Удальцова политэмигрант Алексей Сахнин выступил перед участниками пресс-конференции по скайпу. В его спиче бросалось в глаза полное отсутствие критики российской власти.

– С 2012 года гражданское общество переживало период реакции. Везде, даже в самых демократических обществах Запада, шли репрессии и пропаганда войны, усиливалась цензура. Когда-то я читал опубликованный доклад ЦРУ «Мир в 2020 году», где прогнозировалось замедление развития демократии. Как оказалось, это был не прогноз, а заявление о намерениях, – сказал Сахнин, как будто это ЦРУ, а не ФСБ заставило его искать убежища в Швеции.

«Мир на всех парах катится к войне», – предрек соратник Удальцова. Из контекста было понятно, что к ней человечество толкают именно западные державы. В завершение своей речи Сахнин обещал переговорить с лидером британских лейбористов Джереми Корбином, французским политиком Жан-Люком Меланшоном, шведскими, немецкими и датскими левыми, чтобы организовать международную антивоенную кампанию.

Похоже, российский радикал, обвинявшийся в получении денег от грузинского политика Гиви Таргамадзе, готов загладить вину перед родиной, помогая настраивать европейских левых на пророссийский лад.

О радикальном прошлом Левого фронта напомнил лишь простодушный Леонид Развозжаев. Не замечая взглядов исподлобья, бросаемых товарищами, он вещал вдохновенно и косноязычно:

– Ситуация в России тревожна. Могут произойти активные события. В свое время я участвовал в многотысячном протесте предпринимателей и могу сказать, что наши люди умеют любые методы, и законные, и креативные. И с честными представителями либеральной среды надо сотрудничать. Ведь у нас такие же ценности. Главное – никакой поддержки действующей власти! Если кто-то захочет провернуть Майдан, то левые не должны стоять в стороне.

 

Собчак у ворот!

Бывших борцов с режимом и его защитников объединил страх перед либералами, американским империализмом, Майданом и возвратом в 90-е. Все эти ужасы в глазах лидеров Левого фронта олицетворяет, как ни странно, Ксения Собчак. Максим Шевченко на полном серьезе назвал ее «фронтмэном либерально-фашистского переворота в России».

– Путин и Собчак – два лица одного и того же явления – либерального капитализма, – запальчиво восклицал Шевченко. – Ярлык на княжение дается в Вашингтоне. Для меня, как русского, это невозможная ситуация. Но Россия – не колония Запада!

Немного позже Шевченко поправился. Оказалось, что Путин и Собчак все-таки не две головы гидры. Фашистская фронтвумен Собчак – гораздо страшнее.

– Я с уважением отношусь к президенту. Он много сделал для восстановления суверенитета страны. Но когда я увидел штаб Собчак, то ужаснулся. Это те самые люди, которые обеспечили победу Ельцина на выборах 1995 года. Штаб Собчак связан с капиталом США. При малейшей ошибке мы получим в России события, подобные падению киевского режима!

Сергей Удальцов тоже не жалел мрачных красок для описания гипотетического «майдана» в России.

– Сегодня в России сложилась опасная ситуация, – предостерегал он, – когда, с одной стороны, народ призывают сохранять лояльность, не раскачивать лодку, а с другой – прозападная оппозиция, ориентирующаяся на США, зовет к смене режима. Но мы понимаем, что это приведет к власти еще более хищные, антинародные силы. Мы можем скатиться в фашизм. Он может прийти как сверху, так и снизу, что видно на примере Майдана.

Отвечая на вопрос, не боится ли он оттолкнуть людей, поддерживавших его в 2012-м, Удальцов сказал:

– В одну реку нельзя войти дважды. Моя критическая позиция никуда не делась, но наш альянс с либеральными силами в 2012 году закончился предательством (либеральных сил – прим. ред.). В трудный момент они попрали волеизъявление народов Крыма. Сегодня мы на многое смотрим по-новому. В 2012-м мы звали людей на улицу не для этого. С врагами народа и друзьями западного капитала нам не по пути. Езжайте на Запад и целуйтесь со своими кумирами!

 

Новое вино, старые мехи

Свои надежды на лучшее Левый фронт связывает с обновлением системных партий, прежде всего, КПРФ.

– Левопатриотическое движение сегодня не в лучшей ситуации. Системные партии слишком себя ограничивают. Мы считаем, что кандидаты левых сил должны отбираться через процедуру праймериз, а не кулуарно, как сейчас. Нужны свежие лица, которые пользовались бы поддержкой в обществе. Такие лица есть, но они находятся в тени, – заверил Удальцов.

Сам Удальцов баллотироваться в президенты не собирается.

– Я бы мог попытаться, но у меня судимость не погашена. Есть масса достойных людей, огромный запрос на новые лица. Надо выдвигать новых кандидатов, но я не буду называть фамилий, – заявил он.

Удальцову вторил Максим Шевченко:

– При всем моем уважении к фракции КПРФ их медлительность и старые методы борьбы могут привести к повторению судьбы компартии Украины, которая не оказала противодействия либерально-фашистскому мятежу.

И только давний оппонент Зюганова, политолог Борис Кагарлицкий выражал скепсис:

– Я не вижу перспектив у системных партий. Они структурно уже не могут работать, как кенгуру не может летать. Праймериз и президентские выборы – это хорошо, но мы не успеем, и нам не дадут. Форсируя выдвижение Собчак, власть сама конструирует себе оппозицию. Я не вижу других сценариев, кроме бойкота президентских выборов. Но у нас есть более двадцати регионов, где будут выборы губернаторов. Нужно поддержать альтернативных кандидатов, бороться за внесение их в избирательные списки.

Фамилии Кагарлицкий не назвал, отметив лишь, что «кандидатуры могут быть довольно неожиданными».

 

Теория малых дел

Очевидно, считая, что «поляна» политического протеста занята сторонниками Навального, лидеры фронта возлагают надежды на потенциал локальных социальных выступлений. В частности, на пресс-конференции было заявлено о намерении возродить традиционную акцию Левого фронта – День гнева, посвященный проблемам бедности и неравенства.

– Вопрос о детсадах, может быть, более острый, чем вопрос о выборах президента. Но из малых дел может родиться большое и сильное движение, опирающееся на потребности людей на местах, – выразил эту точку зрения Кагарлицкий.

Лидер Движения гражданских инициатив (ДГИ) профессор Евгений Козлов озвучил смелый лозунг антиолигархической революции, но тут же оговорился: звать на баррикады он не собирается.

Но если новый Левый фронт не зовет на баррикады, то кому он интересен? Политический капитал Сергея Удальцова накоплен за счет бескомпромиссного уличного противостояния с властью. Сегодня он стремительно тает. Идея левых праймериз, высказываемая политиком, за которым реально мало кто стоит, вряд ли имеет шансы быть реализованной.

«Обновленный» Удальцов вряд ли понравится его бывшим соратникам, объединившимся в новое леворадикальное движение – Левый блок, ориентирующееся на молодежь, политизировавшуюся на фоне протестов Навального. Если несистемные левые могут посчитать поведение Удальцова коллаборационизмом, то просоветские консерваторы вряд ли простят ему участие в Болотной. Поэтому перспективы обновленного Левого фронта сегодня выглядят туманно.